Во славу сильного пола*

[feuermai]

Подошла к концу первая неделя #спонедельникового челленджа и – любопытная закономерность – из проекта единовременно вылетели все юноши из нашего чата (не знаю причин и даже не слишком строго сужу: на них, конечно же, мог обрушиться метеоритный дождь или массово заболевшие пожилые тетушки "самых честных правил", заставившие себя уважать), но факт остается фактом. В данном конкретном случае самым слабым звеном оказался "сильный" пол.
На учебе картина тоже преинтересная. Впахивают добросовестно почти исключительно девушки. Иллюстративно иллюстрирует раздача Гвоздевой тем для внутригрупповых ораторских прений: мы с товарищками доказывали, что необходимо учить античку, а юноши, что и без нее можно обойтись. Результат трудов, кстати, показал, кто читал Цицерона, чьи ораторские приемы надо было использовать в своем выступлении, а кто не очень.
Кстати об античной литературе, есть отличный и крайне жизнеутверждающий кусок из Энеиды, где прекрасная амазонка раздает люлей троянцам:

Читать для поднятия боевого духа

Там, где сеча кипит, ама­зон­ка лику­ет Камил­ла:
Левая грудь откры­та у ней, кол­чан за пле­ча­ми,
То посы­ла­ет она все чаще гиб­кие дро­ты,
То бое­вой свой топор рукой несла­бе­ю­щей дер­жит;
Лук золо­той за спи­ною зве­нит — ору­жье Диа­ны.
Даже когда отсту­пить застав­ля­ет Камил­лу про­тив­ник,
Стре­лы она посы­ла­ет назад, на бегу обер­нув­шись.
Спут­ниц отбор­ный отряд окру­жа­ет Камил­лу: Лари­на,
Тул­ла несет­ся за ней и Тар­пея с мед­ной секи­рой;
Луч­ших Ита­лии дев избра­ла она — укра­ше­нье
Вой­ска, и в мир­ные дни, и в бою надеж­ных помощ­ниц.
Так во фра­кий­ском краю по застыв­шим вол­нам Тер­мо­дон­та
Гонят со зво­ном коней ама­зон­ки в пест­рых доспе­хах,
Мчат с Иппо­ли­тою в бой или вслед люби­ми­це Мар­са,
Пен­те­си­лее, летят за ее колес­ни­цей, и гром­кий
Жен­ский раз­но­сит­ся клич, и щиты луно­вид­ные бле­щут.
Пер­вым кого и послед­ним кого, суро­вая дева,
Пика настиг­ла твоя? Сколь­ко тел ты в пра­хе про­стер­ла?
Пер­вым был Кли­тия сын Эвней: летел на тебя он,
Но в обна­жен­ную грудь впи­лось ело­вое древ­ко,
Гря­нул­ся воин с коня и на рану упал, изры­гая
Кро­ви пото­ки в песок и кор­чась в муках пред­смерт­ных.
Сле­дом Пагас и Лир погиб­ли: пер­вый пытал­ся
Повод пой­мать, когда ране­ный конь его сбро­сил, вто­рой же
К дру­гу спе­шил, чтоб его под­хва­тить рукой без­оруж­ной.
Так друг на дру­га они и рух­ну­ли оба. А дева,
Сына Гип­по­та сра­зив, Ама­ст­ра, мчит­ся в пого­ню
За Демо­фон­том, Тере­ем, и Хро­ми­ем, и Гар­па­ли­ком.
Сколь­ко бро­са­ет она в про­тив­ни­ка дро­ти­ков мет­ких,
Столь­ко и гибнет мужей. Но вот на коне апу­лий­ском
Орнит, охот­ник лихой, в неви­дан­ных ска­чет доспе­хах:
Шку­рой быка, вои­те­ля стад, широ­кие пле­чи
Орнит одел и покрыл огром­ную голо­ву пастью
Вол­ка, в кото­рой клы­ки тор­ча­ли из челю­стей мощ­ных;
Сель­ская пика в руках у него; меж всад­ни­ков Орнит
Носит­ся взад и впе­ред и ростом всех пре­вос­хо­дит.
Дева его без тру­да средь вра­гов бегу­щих настиг­ла,
Грудь прон­зи­ла ему и недоб­рое мол­ви­ла сло­во:
«Мнил ты, тир­ре­нец, что здесь на лес­но­го зве­ря обла­ва?
День насту­пил, когда мы опро­верг­нем жен­ским ору­жьем
Ваши сло­ва. Но к манам отцов и ты не без сла­вы
Явишь­ся, ибо сама тебя сра­зи­ла Камил­ла».
Бута поверг­ла она и за ним Орси­ло­ха — из тев­кров
Самых могу­чих мужей; убе­гав­ше­му Буту вон­зи­лось
В шею копье, где она меж коль­чу­гой и шле­мом откры­та,
Где у всад­ни­ков щит за спи­ною сле­ва сви­са­ет;
Бег­ством при­твор­ным потом увлек­ла Орси­ло­ха Камил­ла,
Вле­во пусти­ла коня, чтоб ска­кать по мень­ше­му кру­гу,
Мужа, что гнал­ся за ней, догна­ла и, моль­бам не вни­мая,
Два­жды удар нанес­ла секи­рой тяж­кой по шле­му,
Медь и кость раз­ру­бив, так что мозг полил­ся из раны.
Деве навстре­чу летел и вне­зап­но замер в испу­ге
Авна воин­ствен­ный сын, оби­та­те­ля гор Апен­нин­ских;
Был он, поку­да судь­ба поз­во­ля­ла, хит­рец не послед­ний
Средь лигу­рий­цев; и вот, уви­дав, что от встре­чи с царев­ной
Не укло­нить­ся никак, что бежать не удаст­ся от бит­вы,
Стал он улов­ки в уме измыш­лять и Камил­ле лука­во
Мол­вил: «Пусть жен­щи­на ты — и для жен­щи­ны мно­го ли чести
В бит­ве вве­рять­ся коню? При­дер­жи ска­ку­на и на зем­лю
Сме­ло сту­пи, чтоб со мной в поедин­ке пешем сра­зить­ся.
Ско­ро узна­ешь ты, кто будет вет­ре­ной сла­вой обма­нут!»
Так он ска­зал; а она, уязв­лен­ная жгу­чей оби­дой,
Спут­ни­цам взять ска­ку­на при­ка­за­ла и спе­ши­лась храб­ро,
Толь­ко с мечом и глад­ким щитом, чтоб сра­зить­ся на рав­ных.
Он же, решив, что теперь одо­лел ее хит­рым обма­ном,
Боль­ше не мед­лил, но вмиг повер­нул коня и быст­рее
Прочь поле­тел, торо­пя жереб­ца желез­ною шпо­рой.
«Зря зано­сишь­ся ты, лигу­рий­ский хваст­ли­вый спе­си­вец!
Знай, тебя не спа­сут изво­рот­ли­вых пред­ков улов­ки,
К лжи­во­му Авну живым не помо­жет вер­нуть­ся ковар­ство».
Мол­ви­ла так и стрем­глав понес­лась лег­ко­но­гая дева
И, обо­гнав ска­ку­на, к бег­ле­цу лицом повер­ну­лась,
Повод схва­ти­ла рукой — и кро­ва­вая кара свер­ши­лась.
Так, с уте­са взле­тев, свя­щен­ный хищ­ник пер­на­тый
Мчит­ся лег­ко на кры­лах, в обла­ках насти­га­ет голуб­ку,
Жад­но хва­та­ет ее и тер­за­ет ког­тя­ми кри­вы­ми, —
Толь­ко капа­ет кровь и кру­жат­ся в воз­ду­хе перья.

Словом, я что-то совсем не понимаю всех этих шуточек про женский интеллект и показушную слабость, если мы можем все вынести и всех порвать.
_____
*женского, конечно же